Table Of Content

) 1 › \хх. .—- —_/^ — «С — .— -/ =>— ы ривь —— — — — ыы — вне Р^ к—,— —ы р 5 7 53 — =: . н У. = р‹ # 1565)}7( 69; 474 9<@); # $42" 2- мы ч ВИКТОР ВАВИЧ у 3 / 0 : а П Ы В -2. Б И З З О В У & Г И а о А т х о и я З Я Е С | впнспеоватАцэ яачкгоэь Серия «Четвертая проза» Борис Житков ВИКТОР ВАВИЧ Роман Москва ИЗДАТЕЛЬСТВО НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА 84(2Рос=Рус)6-44 Ж74 Художник Андрей Бондаренко В оформлении суперобложки использована картина П. Филонова «Ломовые» (1925) Житков Борис Ж74 Виктор Вавич: Роман/Предисл. М. Поздняева; Послесл. А. Арьева. — М.: Издательство Независимая Газета, 1999. — 624 с. — (Серия «Четвертая проза»). Роман «Виктор Вавич» Борис Степанович Житков (1882—1938) считал книгой своей жизни. Работа над ней продолжалась больше пяти лет. При жизни писателя публиковались лишь отдельные части его «энциклопедии русской жизни» времен первой русской револю- ции. В этом сочинении легко узнаваем любимый нами с детства Жит- ков — остроумный, точный и цепкий в деталях, свободный и лако- ничный в языке; вместе с тем перед нами книга неизвестного мастера, следующего традициям европейского авантюрного и русского пси- хологического романа. Тираж полного издания «Виктора Вавича» был пущен под нож осенью 1941 года, после разгромной внутренней ре- цензии А. Фадеева. Экземпляр, по которому — спустя 60 лет после смерти автора — наконец издается одна из лучших русских книг ХХ века, был сохранен другом Житкова, исследователем его творче- ства Лидией Корнеевной Чуковской. Ее памяти посвящается это издание. 84(2Рос=Рус)б-44 15ВМ 5-86712-059-7 9178586 | © Издательство Независимая Газета, 1999 Уже написан «Вавич» Предисловие — жанр очень странный. Нет никакой твоей зас- луги, что ты прочел раньше тех, кому предисловие адресовано. Нет у тебя и никакого права говорить: «О, вы еще не знаете, что за книга вам попала в руки!» Так говорить западло — тем паче после тех, кому она попала в руки лет на сорок раньше. Правда, люди тогда говорили о ней вполголоса. Говорили — на прогулке в подмосковном лесу, при случайной встрече на буль- варе. За чаем. Говорили — как будто о факте бытовом, житейс- ком, а не литературном. Дескать, прочел на днях роман Жит- кова — представьте, гениальный... В точности как Баратынский — Жуковскому, разбирая ру- кописи Пушкина: «Он был мыслитель, кто бы мог подуматы..» Вот, стало быть: ни слова о Житкове. Лишь вкратце — о ше- стидесятилетних мытарствах книги: со дня кончины автора до дня, когда она попала нам с вами в руки. Помню, как впервые услышал слово «Вавич». Дело было в 88-м. Я позвонил по телефону Лидии Корнеевне Чуковской — попросил у нее рукопись документальной повести об отце, по совету Берестова. В тот романтический период я сотрудничал с издательством Детского Фонда. Публикации не случилось, 6 [ Михаил Поздняев УЖЕ НАПИСАН «ВАВИЧ» увы. По чьей вине? Скажем так: не по моей... С извинениями вернул рукопись автору — тогда мне и задан был вопрос: — Почему бы не издать «Вавича»? Помню, как впервые прочитал вот это: «Посыльный нес письмо, держа его двумя пальцами, и де- вушке показалось, что он поймал бабочку...» И это: «Городовой снял шапку, и на морозе она дымилась у него на ладони, как горшок с кашей...» И это: «Снег стучал по козырьку фуражки, как стучат кончиками пальцев по оконному стеклу...» Житков написал однажды рассказ о мальчике, ловившем че- ловечков, которые прятались, по его подозрению, втрюмах иг- рушечного парусника. Человечков не поймал, только парусник сломал, и жизнь потускнела. Это притча о невозможности понять, как «устроен» шедевр. Борис Пастернак, уже создав «Живаго», назвал «Вавича» луч- шей книгой о русской революции. Но что такое — лучшая кни- га? Ведь не только самая правдивая, но и лучше всех прочих написанная. Правда, не высказанная с большевистской прямотой, но от- раженная на козырьке фуражкине подвергается редактуре. Такую книгу можно только уничтожить. История с «Вавичем» повторила историю с «Путешествием из Петербурга в Москву» — спустя полтора века — с той суще- ственной разницей, что Радищев за «Путешествие» расплатился десятью годами Сибири, а Житков тихо скончался в 38-м, в своей постели. В 1941-м «Вавич» вышел в «Советском писателе» — стара- ниями друзей покойного, в первую очередь Лидии Чуковской. Тираж лежал на типографском складе. Сигнальный экземп- ляр — на столе Фадеева. За ним оставалось последнее слово. В его собрание сочинений включена рецензия, датированная серединой ноября. Фадеев читал «Вавича» в Москве, в перерывах между нале- тами германских самолетов. Уже была позади летняя эвакуа- Михаил Поздняев УЖЕ НАПИСАН «ВАВИЧ» | 7 ция, осенняя паника, в Елабуге удавилась Цветаева, поутихли слухи о гуляющих по столице диверсантах, выпал снег, про- шел праздничный парад, Сталин стоял на Мавзолее в шапке с завязанными на подбородке ушами, как носили в Туруханском крае, в кинохронике вождя показали в фуражке: более правдо- подобно. Фадеев просился на фронт. Его не пустили: он принадлежал круководящему составу. Капитан сходит последним стонущего корабля. Что корабль запросто может утонуть — мало кто со- мневался. Вот в какие дни Фадеев написал документ, заслужи- вающий того, чтобы здесь его привести целиком. «Этакнига, написанная оченьталантливым человеком, изо- билующая рядом прекрасных психологических наблюдений и картин предреволюционного быта, страдает двумя крупнейши- ми недостатками, которые мешаютей увидеть свет, особенно в наши дни: 1. Ее основной персонаж, Виктор Вавич, жизнеописание ко- торого сильно окрашивает всю книгу, — глупый карьерист и жалкая и страшная душонка, а это, в соединении с описанием полицейских управлений, охранки, предательства, делает всю книгу очень не импонирующей переживаемым нами событи- ям. Такая книга просто не полезна в наши дни. 2. У автора нет ясной позиции вотношении к партиям доре- волюционного подполья. Социал-демократии он не понима- ет, эсерствующих и анархиствующих — идеализирует». Книгу пустили под нож, весь тираж. Нет, не весь. Один эк- земпляр попал в «Ленинку», еще один выкрала из типографии Лидия Корнеевна. Ксерокопию с него в конце 80-х носил я по разным изда- тельствам. Вдохновляясь поначалу, господа издатели, как буд- то сговорясь, возвращали мне «Вавича»: книга написана очень талантливым человеком... но не полезна в наши дни. Полезны были диссиденты, эмигранты, Сталин в ушанке, школы для дураков... короче, не импонировал Житков пере- живаемым нами событиям. И «Вавич» сгорел вторично в топке гласности. Мы тогда шутили: «Что будем делать, когда все это кончит- СЯ?» — «Перечитывать журналы». 8 [ Михаил Поздняев УЖЕ НАПИСАН «ВАВИЧь Очень многое тогда не смогли прочесть как следует — вре- мени ж не было, — предпочитая Андрею Платонову, Юрию Домбровскому, Борису Ямпольскому, да и Варламу Шаламо- ву, Евгении Гинзбург, Абраму Терцу — «Московские новости» с «Огоньком». Теперь вот пришло время. Дождался и многострадальный «Вавич». Увлекательное и пе- чальное повествование о том, как просто стать подлецом из высших побуждений, как беззащитно и драгоценно любовное письмо, зажатое двумя пальцами, точно пойманная бабочка. Книга последнего великого писателя, открываемого нами в ХХ веке. Все-таки лучше, чем никогда. Михаил Поздняев