Историография США и Великобритании об этнополитике СССР и постсоветских государств (середина 1980-х - середина 2000-х годов)

268 Pages·1.779 MB·Russian

by  Поварницын Б.И.

Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Пермский государственный технический университет»

Б. И. ПОВАРНИЦЫН

ИСТОРИОГРАФИЯ США
И ВЕЛИКОБРИТАНИИ ОБ ЭТНОПОЛИТИКЕ
СССР И ПОСТСОВЕТСКИХ ГОСУДАРСТВ
(СЕРЕДИНА 1980-х – СЕРЕДИНА 2000-х годов)

Издательство
Пермского государственного технического университета
2007
1
ББК 63.3(2)6–38
П42

Рецензент
д-р ист. наук, профессор В. П. Мохов
(Пермский государственный технический университет)

Поварницын, Б. И.
П42 Историография США и Великобритании об этнополити-
ке СССР и постсоветских государств (середина 1980-х – сере-
дина 2000-х годов): монография / Б. И. Поварницын. – Пермь:
Изд-во Перм. гос. техн. ун-та, 2007. – 204 с.

ISBN

Рассмотрены взгляды ученых Великобритании и США на этнополитиче-
ские процессы, связанные с последними годами существования СССР и со станов-
лением постсоветских государств. Выделены основные направления англо-амери-
канской историографии по этой тематике, дана оценка их научных достоинств.

ББК 63.3(2)6–38

ISBN © ГОУ ВПО «Пермский государственный»
технический университет, 2007
2
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение................................................................................................ 4
Глава 1. Этнополитика советского союза периода
перестройки в научной литературе сша и великобритании............. 16
§ 1. Концепция империи, колонизации
и антиколониальной борьбы............................................................ 16
§ 2. Трактовка этнополитики СССР периода перестройки
как реакции на давление националистов........................................ 69
§ 3. Представление об этнополитике как о результате
действий в других сферах политики............................................... 117
Глава 2. Американские и английские ученые об этнополитике
России и других постсоветских государств.................................... 149
§ 1. Концепция этнополитики постсоветских государств
как отражения российского «неоимпериализма».......................... 149
§ 2. Концепция «национального коммунизма».............................. 206
§ 3. Представление о поддержании этнополитической
стабильности как о самоцели национальной политики................ 243
Заключение. развитие ситуации....................................................... 261
3
ВВЕДЕНИЕ
События во многих странах мира в 1980–2000-е годы заста-
вили политиков и исследователей заговорить о своеобразном «эт-
ническом ренессансе» или «этническом взрыве», в разных формах
проявившемся на пространствах от Советского Союза до тропиче-
ской Африки и от Западной Европы до Юго-Восточной Азии.
В принципе, такой всплеск проявлений этнической активности
и интереса к этничности был предсказан (и в какой-то мере объяс-
нен) еще четверть века назад теоретиками постиндустриального
общества1; по их мнению, это всего лишь одно из проявлений крат-
кого по историческим меркам переходного периода от индустри-
ального общества к постиндустриальному. Тем не менее, для
большинства исследователей и наблюдателей он стал неожидан-
ным, а для вовлеченных в него людей – зачастую трагическим. Хо-
тя этот всплеск затрагивает многие проблемы самоидентификации,
культуры, языка, религии и др., но наиболее яркие и потенциально
опасные его проявления отмечены именно в сфере этнополитики.
Формы проявления новой этнополитической активности
варьируются от вполне конституционных действий в Квебеке
и Шотландии до геноцида в Руанде. Следствия этой активности
включают в себя распад этнотерриториальных федераций (СССР,
ЧССР, СФРЮ), создание новых государств путем объединения
ранее существовавших (Германия), появление новых этнополи-
тических образований там, где еще недавно не было даже при-
знаков автономии (Гагаузия, Приднестровская Молдавская Рес-
публика) и т. д. Разумеется, для отечественных исследователей
и политиков наиболее актуальной составной частью этих гло-
бальных процессов являются этнополитические события в Совет-
ском Союзе (в том числе те, которые так или иначе связаны с его
распадом) и в образовавшихся на месте СССР новых независи-
мых государствах.

1 См., напр.: Toffler A. The third wave. NY.: Bantam, 1980. P. 311–327.
4
Нужно подчеркнуть, что именно распад Советского Союза
стал в этом ряду наиболее значительным событием, как по своим
масштабам, так и по актуальным и потенциальным последстви-
ям, не все из которых уже успели проявиться. Более того, это,
безусловно, крупнейшее событие мировой истории последней
трети ХХ века.
Нельзя сказать, что в предшествовавшие перестройке деся-
тилетия советский «национальный вопрос» игнорировался иссле-
дователями из США и Великобритании (как и из других зарубеж-
ных стран). Исследования второй половины 1980, 1990 и 2000-х
годов, рассмотренные ниже, опирались на заложенный ранее ме-
тодологический, организационный и фактографический фунда-
мент, который отнюдь нельзя сбрасывать со счетов. Другое дело,
что фундамент этот страдал легко объяснимыми недостатками,
в первую очередь вызванными высоким уровнем закрытости со-
ветского общества для западных исследователей. Если говорить
о количественных показателях, то в конце 1980-х годов действи-
тельно произошел настоящий скачок в частоте издания работ, по-
священных данной проблематике, вызванный событиями периода
перестройки в Советском Союзе. Тем не менее, нужно признать,
что собственно политика, направленная на регулирование поло-
жения этнических групп и отношений между ними, ранее почти
всегда исследовалась не сама по себе, а как неотъемлемая часть
более широкой тематики «национального вопроса». Таким обра-
зом, исследование национальной политики СССР периода пере-
стройки и постсоветских государств оказалось вписанным в три
взаимодействующих контекста. Во-первых, это исследование по-
литической системы Советского Союза и его государств-наслед-
ников в целом; во-вторых, это исследование всего комплекса про-
блем, определяемых понятием «национальный вопрос» в этих го-
сударствах; в-третьих, это развитие и изменение исследовательских
традиций, заложенных в предшествующие периоды.
Выбор в качестве предмета изучения историографии имен-
но Соединенных Штатов и Великобритании объясняется сле-
дующим. Во-первых, обе страны обладают значительным (хотя
5
каждая – своим уникальным) опытом решения «национального
вопроса». Соответственно, в обеих странах сложилась давняя
традиция изучения и осмысления «национального вопроса»
и различных вариантов национальной политики. Во-вторых, по-
сле Второй мировой войны Соединенные Штаты быстро выдви-
нулись на место главного центра изучения СССР в целом, оттес-
нив на второй план ранее господствовавшие в этой области зна-
ния немецкие, английские и французские исследовательские
учреждения. Именно в Соединенных Штатах сосредоточены
крупнейшие (за пределами бывшего СССР) коллекции литерату-
ры и архивных материалов по отечественной истории и совре-
менной политике. В США было основано наибольшее количест-
во исследовательских центров, имеющих дело с изучением Совет-
ского Союза и его государств-наследников. Определенную роль
в развертывании исследований сыграли и эмигранты из СССР,
причем наибольшее количество их организаций (в том числе ис-
следовательских или претендующих на такой статус) существует
опять-таки в США. Наконец, несмотря на глобальный характер
холодной войны, главное противостояние существовало именно
между СССР и США; поэтому и «социальный заказ» на изучение
вероятного противника сильнее всего был выражен в Соединен-
ных Штатах. В-третьих, в последние десятилетия можно конста-
тировать, что исследовательские учреждения Западной Европы
и США (а в определенной мере и Израиля и некоторых других
государств) слились в единое академическое сообщество, в опре-
деленной мере разделяющее одни и те же исследовательские кон-
цепции и методы исследования. Но даже на этом фоне сотрудни-
чество исследователей из США и Великобритании выглядит осо-
бенно тесным.
Поскольку многие понятия, относящиеся к теме моногра-
фии, по-разному трактуются различными исследователями, необ-
ходимо сразу оговориться о понимании основной терминологии.
Вплоть до начала 1990-х годов в отечественном обществоведении
нация традиционно рассматривалась как одна из ступеней разви-
тия этноса. Это понимание восходит к сталинскому определению
6
1913 года, ставшему затем стандартным2. Соответственно и под
национальной политикой понималась политика, по сути относя-
щаяся к различным этническим группам (тем более, что в Совет-
ском Союзе никто не делал попыток ограничить национальную
политику только собственно нациями; она всегда соотносилась
также с «народами», «народностями», «этническими группами»,
«меньшинствами»). В англоязычной традиции более употреби-
тельным было сходное по значению понятие «этнополитика»
(синонимы – «этническая политика», «политика этничности»),
а выражение «национальная политика» (или «политика нацио-
нальностей») применялось исключительно как калька из совре-
менного русского языка в тех случаях, когда речь шла о ситуации
в СССР. Поэтому в авторском тексте данного исследования по-
нятия «этнополитика» и «национальная политика» употребляют-
ся как синонимы, хотя автор и отдает предпочтение первому из
них. Дело в том, что применительно к общественно-полити-
ческой практике и к ее исследованиям прилагательное «нацио-
нальный» в современной России отличается неоднозначностью.
«Национальная политика», «национальные движения», «нацио-
нальный вопрос» связаны с этносами, находящимися на разных
ступенях зрелости. «Национальная безопасность» и «националь-
ный интерес» относятся к государству или к политической нации,
то есть согражданству.
В отношении содержания понятия «национальная полити-
ка» как в отечественной, так и в англоязычной литературе также
существует расхождение между несколькими точками зрения.
При отсутствии единого общепризнанного толкования, чаще все-
го современные российские исследователи подразумевают под
национальной политикой составную часть внутренней политики
государства, направленную на регулирование положения раз-
личных этносов и этнических групп (часто обозначаемых как на-
циональные группы) и отношений между ними3.

2 Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос // Сталин И. В. Сочине-
ния. Т. 2. М.: ОГИЗ, 1946. С. 293–297.
3 См., напр.: Барсамов В. А. Этнонациональная политика в борьбе за власть:
стратегия и тактика в период общенациональной смуты (десять лет в поисках
7
Как пример трактовки термина «национального политика»
в литературе США и Великобритании можно привести мнение
Энтони Д. Смита, одного из известнейших современных теорети-
ков этнонациональных проблем. «С одной стороны, политика эт-
ничности и национализма может означать воздействие политики
на этничность и национальную идентичность, – писал он в ста-
тье 1996 года «Культура, сообщество и территория: политика эт-
ничности и национализма». – Это, в свою очередь, может означать
либо использование этничности и национализма в борьбе лидеров
и партий за власть… либо процесс создания государством этниче-
ских групп, наций и конфликтов между ними… С другой стороны,
можно анализировать и воздействие этничности и национализма
на политику. Это может, в свою очередь, означать либо те пути,
на которых этнические группы и националистические движения
стремятся достичь своих политических целей… либо роль культу-
ры и этничности в создании государств и во влиянии на государст-
венные системы»4. Приведенная обширная цитата достаточно
точно описывает два понимания термина, используемые в англоя-
зычной литературе. При этом нужно учесть, что чаще всего тер-

антикризисной модели) / ИНИОН. М., 1997. С. 15–19; Нации и этносы в совре-
менном мире: словарь-справочник / Ред. М. Н. Росенко. СПб.: Петрополис, 1999.
С. 54–55; Жириков А. А. Этнические факторы политической стабильности. М.:
Славянский диалог, 1995. С. 14; и др. Сходное, хотя и не совпадающее, понимание
термина содержится в работах: Абдулатипов Р. Г. Принципы национальной по-
литики: варианты концепции для РФ. М.: Известия, 1994. С. 1; Абдулатипов Р. Г.
О федеративной и национальной политике Российского государства. М.: Славян-
ский диалог, 1995. С. 27; Абдулатипов Р. Г. Предмет и перспективы национальной
политики // Этнопанорама. 1999. № 1. С. 2; Жамсуев Б. Б. Национальная полити-
ка современной России: становление и перспективы: Дис. … канд. полит. наук.
М., 1999; Кумпан В. А. Национальная политика самодержавия на Северо-
Западном Кавказе в пореформенный период (1864–1917): Дис. … канд. ист. наук.
Краснодар, 2000. С. 21, 26; Медведев Н. П. Предмет и функции национальной
политики: Дис. … канд. полит. наук. М., 1993; Новосильцева В. А. Национальная
политика правительства Махатхира Мохамада в Малайзии (1981–1999): Дис. …
канд. ист. наук. М., б. г.; Свириденко Ю. П. Историография проблемы нацио-
нальной политики КПСС в условиях совершенствования социализма: Дис. … д-ра
ист. наук. М., 1987; и др.
4 Smith A. D. Culture, community and territory: the politics of ethnicity and
nationalism // International affairs. Vol. 72. № 3. July 1996. P. 445–446.
8
мины «этнополитика», «политика этничности» употребляются ав-
торами США и Великобритании во втором из двух описанных
Э. Д. Смитом вариантах5, в то время как в отечественной традиции
применялся почти исключительно первый вариант. Случаи трак-
товки в современной научной литературе этнополитики как поли-
тики самих этносов крайне редки6.
В тексте монографии (исключая, разумеется, приводимые
цитаты) этнополитика понимается как сумма внутриполитиче-
ских действий (а также взглядов, на которых эти действия осно-
ваны), объектом которых являются этнические группы или от-
дельные люди, рассматриваемые как представители того или
иного этноса.
Представляется, что в неразрывном единстве политической
мысли и политической практики на первый план следует выдви-
нуть именно практические действия, поскольку они осуществля-
ются всегда, независимо от того, имеется ли у государства в дан-
ный момент более или менее связная политическая программа.
В некоторых случаях (и опыт этнополитики СССР и постсоветских
государств дает тому примеры) политическая практика выглядит
как абсолютно неосознанная рефлекторная реакция государствен-
ных учреждений на внешние «раздражители»; в таких ситуациях
предполагать наличие какой-либо теории или программы в облас-
ти этнополитики было бы слишком оптимистично.
В качестве главного субъекта этнополитики мы понимаем
политическую элиту общества, действующую через государство
и его учреждения, в том числе через региональные органы госу-
дарственной власти. Однако применительно к ситуации в СССР
конца 1980-х годов понимание субъекта следует уточнить. Во-
первых, учитывая высокую степень взаимосвязи структур совет-

5 См., напр.: Rothschild J. Ethnopolitics: a conceptual framework. NY.:
Columbia university press, 1981.
6 См., напр.: Марченко Г. И. Этнополитология как наука // Вестник
Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования.
1994. №3. C. 67, 68; Празаускас А. А. Федерализм и права народов // Что делать?
В поисках идей совершенствования межнациональных отношений в СССР /
ИНИОН. М., 1989. С. 76.
9
ского государства и Коммунистической партии, последнюю так-
же следует рассматривать как инструмент субъекта националь-
ной политики (или говорить о едином явлении «партия–
государство»). Во-вторых, в переломные моменты истории госу-
дарств (а таковым для СССР, безусловно, был рубеж 1980–1990-х
годов) в качестве субъектов политики выступают альтернатив-
ные официальной власти элиты, пытающиеся создать и свои аль-
тернативные государству институты. Поэтому в случае перехода
от СССР к постсоветским государствам субъект этнополитики
включал в себя и республиканские властные учреждения и даже
некоторые общественно-политические организации (по термино-
логии конца 1980-х годов – «неформальные»), но лишь в той ме-
ре, в какой они находились на пути превращения в институты но-
вых независимых государств. Как нам кажется, именно объект,
адресат отделяет этнополитику от многих других направлений
внутренней политики. При этом характер самих предпринимае-
мых политических действий может ничем не отличаться от таких
направлений, как «молодежная», «женская» политика и т. д.
Следующим термином, понимание которого необходимо
определить заранее, является национализм. Под ним, вслед за
Э. Геллнером, А. Мотылем и некоторыми другими авторами,
чьи работы уже стали классическими, мы понимаем стремление
к государственному оформлению этнической группы (в том чис-
ле и методом отделения от уже существующего многоэтничного
государства).
Еще один термин, требующий прояснения в силу своей
многозначности, − «национальный вопрос» и его англоязычные
кальки «nationalities’ question», «nationalities’ problem», «problem
of nationalities», используемые авторами США и Великобритании
только при описании ситуации в Советском Союзе и в постсовет-
ских государствах. В нашем представлении этот термин охваты-
вает весь комплекс проблем, относящихся к положению этниче-
ских групп (включая их демографию, социальную структуру,
экономику и многие другие критерии), их взаимоотношениям
между собой, а также и к политике государства в отношении этих
10