Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах

357 Pages·1998·15.531 MB·Russian

серия
«СОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ РОССИИ XX ВЕКА»
Институт Российской истории РАН
Федеральная архивная служба Российской Федерации
Российский государственный архив экономики
ОБЩЕСТВО
I ВЛАСТЬ
19311-е годы
Повествование в документах
Москва
РОССПЭН
1998
ББК 63.3(2)6-28
О 28
Ответственный редактор
А. К. Соколов
Составители:
С.В.Журавлев, Л.П.Кошелева, Л.А.Роговая,
А.К.Соколов, В.Б.Тельпуховский
Предисловие:
А. К. Соколов
Авторы сопроводительного текста и комментариев:
С.В.Журавлев, А.К.Соколов
- Л', і * •> ■ і "*■ V ’
Издание осуществлено при поддержке
Yale University Press
В создании книги принимал участие
0 2
• JO профессор Л.Сигельбаум (США)
О 28 Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах / Отв.
ред. А.К.Соколов. — М.: «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН), 1998. - 352 с., илл.
Вторая книга из серии «Социальная история России XX века» подготовлена
коллективом историков и архивных работников. В центре внимания письма, от­
клики, информационные сводки ОГПУ/НКВД и других политических органов,
повествующие об узловых проблемах жизни советского общества в 1930-е годы.
Документы рассказывают о том, что представляли собой люди, руками которых
осуществлялось так называемое «социалистическое наступление», кто были рабо­
чие-ударники, стахановцы, выдвиженцы, как складывались судьбы крестьян, за­
гнанных в колхозы. Отдельно рассматриваются кадры партийных и советских ру­
ководителей. Не публиковавшиеся ранее архивные материалы отражают ход об­
суждения конституции 1936 г., которое давало своеобразный срез общественных
настроений середины 1930-х годов. На основе свидетельств рядовых советских
Йэаждан освещаются «ежовщина», материальные трудности и лишения, труд и
ыт, национальные отношения накануне войны. По письмам рядовых колхозни­
ков затронуты различные стороны жизни полностью коллективизированной де­
ревни. Завершается книга рассказом о молодом поколении 1930-х годов. Описыва­
ется положение детей рабочих, колхозников, лишенцев, ссыльных, репрессирован­
ных и т.д. Показывается, какой сложной и противоречивой была жизнь этого по­
коления, которому предстояло участвовать в Великой Отечественной войне и вер­
шить судьбу страны в послевоенный период.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
ББК 63.3(2)6-28
© Институт российской истории РАН, 1998.
© «Российская политическая энциклопе­
дия* (РОССПЭН), 1998.
© Серия «Социальная история России XX ве­
ка» — «Российская политическая энцикло-
ISBN 5-86004-180-2 педия* (РОССПЭН), 1998.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга в известной степени является продолжением подготовлен­
ного ранее документального повествования «Голос народа. Письма и от­
клики советских граждан о событиях 1918-1932 гг.» 1 Она лежит в том же
русле изучения социальных изменений в России и СССР в межвоенный
период, который по масштабам и характеру социальных сдвигов и потрясе­
ний не имел аналогов в мировой истории. Основной упор в данной книге
делается на 1930-е годы — время, когда в стране стали приобретать более
или менее завершенные формы черты нового общественного устройства. В
литературе его называют по-разному — «новой советской цивилизацией»,
«сталинизмом», «сталинским социализмом», «сталинским тоталитарным
режимом» и т.д. Но прежде, чем прибегать к подобным определениям, бы­
ло бы весьма полезно представить свидетельства и мнения людей, непо­
средственных участников происходивших в те годы событий, ибо пока еще
в нашей историографии нет твердого желания понять психологию массо­
вого поведения, интересы простых людей, их взаимоотношения с властью,
проследить на основании источников то, что творилось в фундаменте об­
щества, и что из этого в конечном счете проистекло.
Конец нэповской России на рубеже 1920-30-х годов, закат и распад
традиционного, крестьянского по своей сути, общества, чем, собственно,
завершалась первая книга, сопровождался становлением новых элементов
общественной жизни, происходившем в рамках так называемого
«социалистического наступления», т.е. решения задачи построения социа­
лизма в СССР в исключительно короткие по историческим меркам сроки.
С того, как все это было на деле, какая обстановка складывалась в городе и
деревне, какие настроения среди различных слоев населения появлялись на
этой почве, — с этого и начинается наш документальный рассказ, запечат­
ленный глазами очевидцев и предлагаемый читателю на страницах настоя­
щего издания.
Названия каждой из глав книги, — «ходячие» выражения, пропаганди­
стские штампы, клише, взятые из документов того времени и несущие не­
малую смысловую нагрузку. За ними подчас встают очень суровые и жесто­
кие жизненные реалии. Конечно, эти названия содержат в себе изрядную
долю иронии и сарказма. Одновременно, будучи взятыми из реалий 1930-х
годов, они играют роль своеобразных социальных и политических индика­
торов. Цели и задачи, которые ставились в советском обществе на повестку
дня, нередко оказывались эфемерными, постоянно наталкиваясь на сущест­
вующие традиции, подвергавшиеся сокрушительной ломке, но крайне жи­
вучие, на не изжитые болезненные проблемы, унаследованные от прошло­
го. Общее непонимание ситуации, нетерпение, рожденное логикой револю­
ционного действия и несбыточными ожиданиями, постепенно вылились в
стремление выдавать желаемое за действительное, в раздвоение сознания
советского человека, объединявшее и лидеров и массы, что лишний раз
убеждает в невозможности изучения власти как самодовлеющего политиче­
3
ского института, развивающегося по своим законам вне связи с развитием
общества.
Хорошо известно, что нельзя выпрыгнуть из рамок своего времени. Не
схемы и догмы и не далеко вперед смотрящие вожди определяют движение
истории. Те или иные исторические зигзаги нередко происходят на почве
помрачения мозгов и умственного тумана и, как и прежде бывало в россий­
ской истории, многое в те годы определялось не разумом, а чувством,
влиянием внушения и самовнушения, эмоций, отсутствием здравого смыс­
ла, создающего картину «великого народного безумия». Тридцатые годы —
время всеобъемлющего и иррационального сталинского культа, наложив­
шего печать на все, что творилось в то время. Это бросается в глаза при
чтении приводимых на страницах книги документов. Но и это еще не все.
Если подойти к ним более тщательно, то личность Сталина находит в то­
гдашних источниках свое законное и подобающее место, выступая в качест­
ве своего рода символа эпохи, справедливо называемой сталинской.
Вознамерившись исключительно быстрыми темпами построить социа­
лизм в одной стране, сталинское руководство встретилось с «сырым», не­
поддающимся «тяжелым человеческим материалом», выдвинув на повестку
дня лозунг «Кадры решают все!», подхваченный массами и явившийся со­
ставной частью «социалистического наступления». Что на деле представля­
ли собой эти «кадры»? Чьими руками велась и как происходила борьба за
их подготовку и переделку? Во что она вылилась? На эти и другие вопросы
можно ответить, если обратиться к документам, в которых предстает под­
линный облик не только рядовых тружеников, но и партийных и советских
руководителей 1930-х годов.
Для жизни советского общества, как свидетельствуют документы, дале­
ко не таким формальным актом, каким он часто выглядит в литературе (и в
отечественной, и зарубежной), стало обсуждение и принятие в 1936 г. но­
вой, второй по счету, так называемой «сталинской конституции», призван­
ной оформить основы социализма в стране. Если собрать воедино все со­
хранившиеся материалы, в том числе и те, которые долгое время находи­
лись в спецхранах архивов, то можно получить весьма наглядное — анало­
гичное большому социологическому обследованию — представление о дей­
ствительном, а не мнимом состоянии общества, названного социалистиче­
ским. Страна очень активно откликнулась на принятие новой конституции.
Но что же все-таки получилось в результате яростной атаки на прошлое?
Насколько оправданны были страдания, тяготы, жертвы, положенные на
алтарь социализма? В какой мере в нем прослеживаются народные устрем­
ления, надежды и чаяния на более справедливое общественное устройство?
И в чем они явно расходились с ожиданиями людей? Какие выводы они
делали из этого? Вот те вопросы, на которые можно ответить, если обра­
титься к свидетельствам очевидцев.
Социализм, согласно марксистской теории, — общественный строй с
более высоким, чем капитализм, уровнем производства и потребления ма­
териальных и духовных благ, направленных на удовлетворение нужд прежде
всего простого человека — человека труда. Сталинская пропаганда на все
лады внушала населению, что именно так обстоит дело в советской стране,
4
и лишь происки врагов социализма мешают наступлению всеобщей «любви
и изобилия». На основании новых документов, главным образом исходящих
от рядовых тружеников, которые, казалось бы, должны были составлять
предмет особой заботы в социалистическом обществе, предстает подлинная
картина того, каким в действительности оказался сталинский социализм,
какие новые проблемы он принес, чем объясняется развязывание оголтелых
политических кампаний, разгул массовых репрессий, достаточно острые
социальные и национальные противоречия.
Особого внимания заслуживает деревня, где к середине 1930-х годов ут­
вердился колхозно-совхозный строй и где пока еще проживало более 60%
населения, составлявшего корневую основу существования советской сис­
темы. Здесь, как в зеркале, отразились все коллизии, свойственные сталин­
скому социализму. В сущности от того, насколько приемлемым для кресть­
янства оказался установленный на селе «большевистский порядок», насколь­
ко он был эффективным для общества в целом, зависели дальнейшие пер­
спективы созданного режима. Здесь очень важно привести такие свидетельст­
ва, которые вне зависимости от различных оценочных мнений и суждений,
точно и правдиво воспроизводят конкретные реалии советской деревни.
Огромную роль в истории каждой страны играют новые поколения,
шаг за шагом вступающие в жизнь. От них в немалой степени зависит
нравственное и физическое здоровье общества, а также то, как, если не
сегодня, то завтра, развернется конкретный ход исторических событий. Не­
смотря на громадный демографический ущерб, нанесенный стране в ре­
зультате трагедий, пережитых ею примерно за два десятилетия (войны, ра­
зорение, голод, болезни и т.п.), дети и молодежь составляли в 1930-е годы
самую внушительную часть советского общества. Им, на словах, были уго­
тованы другая судьба, иное предназначение и светлое будущее. Но вот что
оказалось на деле? Правда ли, что все дети советской страны искренне го­
ворили «спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство»? Кто из
них и почему чувствовал себя обделенным? Удалось ли избавить молодежь
от язв и пороков современной цивилизации? Вот те вопросы, на которые
необходимо ответить, чтобы понять то, что случилось потом, когда на стра­
ну обрушились новые беды и испытания и когда в окончательном виде
сложилось общество, костяк которого составили первые послереволюцион­
ные поколения.
Таким образом в центре нашего внимания стоит рядовой советский че­
ловек, сегодня часто пренебрежительно называемый «совком» и рассматри­
ваемый в качестве фундамента тоталитарного общества. Действительно, в
книге идет речь о формировании нового типа людей, их мышления, образа
жизни, культуры. Основная задача книги — рассказать, как чувствовали,
ощущали и мыслили себя советские люди в новой системе общественных
ценностей, как изменилось их историческое сознание в результате сдвигов,
происшедших за два десятилетия после революции, проверить утверждение
об одномерности и однозначности их психологии, стереотипов и стандартов
поведения в условиях сталинского социализма. В соответствии с принци­
пами социальной истории, мы обращаемся прежде всего к тем, кому тради­
ционная «большая» история уделяет слишком мало внимания. Не пора ли
5
более тщательно соотнести дела и мысли «сильных мира сего» с поступками
и настроениями большинства членов общества, выступающих не в качестве
аморфной и безликой массы, а непосредственных участников событий
1930-х годов, тем более, что им, может быть, впервые предоставлено право
собственного голоса. Отсюда и выбор источников, которые в той или иной
мере позволяют отразить новые подходы к социальной истории. Время,
однако, заставило внести некоторые поправки в принципы отбора и пред­
ставления документов, обусловленные спецификой системы взаимоотноше­
ний общества и власти, которые складывались в те годы. Нельзя не учиты­
вать и те изменения, которые происходили в социальной структуре общест­
ва на протяжении 1930-х годов, возникновение в нем новых слоев и групп
— кадров руководителей, ударников, стахановцев, колхозников и т.п.
Конечно, предпочтительный материал, который позволяет поставить
диагноз состоянию общества, проследить царившие в нем умонастроения,
сознание и психологию людей, — это источники, исходящие от них самих
или, как их называют, источники личного происхождения. Речь идет прежде
всего о письмах — самом распространенном в советское время средстве об­
щения между людьми, а также между обществом и властью, причем пись­
мах, не тронутых литературной и цензурной правкой. Если правильно по­
строить работу с ними, они могли бы лечь в основу изучения широких об­
щественных настроений. Дневники и воспоминания 1930-х годов в этой
связи явно проигрывают, ибо их значительно меньше, да и писали их дале­
ко не все, а чаще всего люди более образованные и культурные. Мемуары,
как правило рассчитанные на публикацию, вообще несут на себе печать
социального и политического заказа и целевой установки. Но и письма —
материал для историка тоже весьма трудный. Необходимо учитывать их
плохую сохранность. А те письма, что дошли до нас, как правило, рассеяны
по разным архивам, фондам, коллекциям. Чтобы получить более или менее
целостное представление о протекающих в обществе социальных процессах,
необходима громадная поисковая работа с письмами, их сбор и изучение с
точки зрения представительности, анализа содержания, информационной
ценности, возможностей использования и т.п.
Наряду с письмами важным источником для изучения советского обще­
ства 1930-х годов могут быть использованы материалы партийных и полити­
ческих органов, составленные специально с целью анализа общественных
настроений и предназначенные для «внутреннего употребления», т.е. не для
печати, а для принятия управленческих решений и организации различного
рода мероприятий. Нередко в их основе, особенно на первых порах, лежали
те же письма и жалобы, направленные в адрес руководителей партии и го­
сударства, различных учреждений и организаций. В них нередко затрагива­
лись острые проблемы повседневной жизни. Еще в 1920-е годы возникла
практика составления сводок таких писем, а иногда и аналитических обзо­
ров. В качестве примера можно привести составленные в разгар сплошной
коллективизации так называемые «сводки характерных обращений в право­
вую группу Наркомземов СССР и РСФСР, Колхозцентра и Центральной
междуведомственной комиссии» в июне и июле 1932 г., которые раскрыва-
6