Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911–1965

401 Pages·2013·2.537 MB·Russian

by  Во И.

Ивлин Во
ЧУВСТВУЮ СЕБЯ
ГЛУБОКО
ПОДАВЛЕННЫМ
И НЕСЧАСТНЫМ
ИЗ ДНЕВНИКОВ
1911–1965
Cоставление, вступительная статья
и перевод с английского
А. Ливерганта
МОСКВА «ТЕКСТ» 2013

Evelyn Waugh
THE DIARIES
1911–1965
УДК 821.111
ББК 84(4Вел)
В61
Издано при финансовой поддержке
Федерального агентства
по печати и массовым коммуникациям
в рамках Федеральной целевой программы
«Культура России (2012–2018 годы)»
ISBN 978-5-7516-1180-4
ISBN 978-5-7516-1322-8 (E-Book)
THE DIARIES OF EVELYN WAUGH
Copyright © 1979, The Estate of Laura Waugh
All rights reserved
© А. Ливергант, перевод, составление, вступительная
ста-тья и примечания, 2013
© «Текст», издание на русском языке, 2013
4
ПОРТРЕТ САТИРИКА В ИНТЕРЬЕРЕ
По аналогии с жанром «роман в письмах», эту книгу
можно было бы назвать «романом-дневником». Романом,
в центре которого — если воспользоваться названием зна-
менитой книги Джеймса Джойса — портрет художника в
молодые годы. И в «старые», впрочем, тоже. Художника —
в буквальном смысле, а не только в переносном: с детства
Ивлин Во отлично рисовал, всю жизнь интересовался
живописью и архитектурой, хорошо и в том, и в другом
разбирался.
Начинает Во вести дневник очень рано — с младших
классов школы, и ведет его — порой со значительными,
бывает многолетними, перерывами — всю жизнь, почти
до самой смерти. Однако регулярно Дневники велись, по-
жалуй, лишь до сентября 1939 года, до начала Второй ми-
ровой войны, в которой писатель, к слову сказать, активно
и в разном качестве участвует.
Дневник — это всегда портрет в интерьере. Бывает, ин-
терьер — окружение, эпоха — оттесняют портрет на вто-
рой план: дневник Лидии Чуковской, братьев Гонкуров.
У Ивлина Во эпоха не составляет портрету конкуренции,
зато окружение играет в его дневниках роль весьма суще-
ственную. Многие из окружения писателя переселяются
со страниц его дневниковых записей на страницы его же
книг: читавшие Ивлина Во узнают в близких школьных
и оксфордских друзьях писателя, в светских приятелях,
собутыльниках, подругах, собратьев по перу, случайных
знакомых и литературных, театральных и политических
знаменитостях прототипов его сатирических персона-
жей. А вот эпоха просматривается с трудом: об историче-
ских событиях первых шестидесяти лет двадцатого века,
за вычетом Второй мировой войны, говорится вскользь,
5
между делом. Нет в Дневниках ни слова о русской рево-
люции, о Великой депрессии, почти ничего о приходе
Гитлера к власти, о «холодной войне», Карибском кризи-
се, Берлинской стене.
Кто же смотрит на нас с портрета? Человек, безуслов-
но, одаренный, но по-человечески не слишком привлека-
тельный. Сноб: всегда кичился добрыми отношениями с
аристократическими семьями. Как и полагается сатирику,
мизантроп: «Худшей школы, чем Хит-Маунт, нет во всей
Англии», «Чудовищно скучно», «Сегодня совершенно
пустой день», «Нынешнее Рождество — сплошное разо-
чарование», «Чувствую себя глубоко подавленным и не-
счастным», «Неделя получилась хуже некуда». Сибарит,
эгоист, гурман. Обидчив, раздражителен, капризен, пре-
небрежителен, страдает резкими перепадами настроения.
Хорошо разбирается в литературе и живописи и ничуть
не хуже — в людях, большинство из которых, прямо ска-
жем, не жалует — черномазых и евреев в особенности. Да
и собой доволен бывает редко — свои сочинения, впрочем,
обычно хвалит. При этом инфантилен, очень любит стро-
ить планы на будущее, давать себе «крепкий», но редко
выполняемый зарок: «С сегодняшнего дня бросаю пить»,
«На Пасху перестаю принимать снотворное», «Со следую-
щего месяца начинаю писать иначе». С людьми сходится
плохо (правда, если сходится, то надолго), не близок ни с
родителями, ни — тем более — с братом, как и он писате-
лем, раздражать его будут даже собственные дети.
Типичный англичанин, Во даже школьником не скло-
нен откровенничать, неукоснительно, по-британски блю-
дет законы самоконтроля и сдержанности: известное
дело, «дом англичанина — его крепость». Его внутренний
мир скрыт за миром внешним. Чувства, эмоциональный
и философский настрой, взгляды на политику, литерату-
ру, религию, да и на все то, что принято называть «лич-
ной жизнью», «творческой лабораторией», в его днев-
никах, как правило, — за семью печатями. В отличие от
героя тургеневского «Дневника лишнего человека», ге-
рой Дневников Во редко «вдается в умозрение». Из всех
чувств, заботливо припрятанных от читателя (а возмож-
но, и от самого себя), исключение составляет разве что
чувство юмора — нередко «черного». Вот им-то автор
6
«Мерзкой плоти» и «Пригоршни праха» «делиться» го-
тов всегда.
В этом — ироническом — отношении к себе и к миру (к
миру больше, к себе меньше) и заключается, как кажется,
главное достоинство Дневников Ивлина Во.
По дневнику писателя далеко не всегда узнаешь его
творческую манеру. А вот сатирик Ивлин Во в своих
дневниках узнаваем. Читая убористые, суховатые запи-
си, нередко похожие на деловой отчет, на краткую свод-
ку событий, будь то описание студенческих кутежей, или
унылых будней школьного учителя, или будней не менее
унылых находящегося в глубоком тылу офицера развед-
ки, или странствий в джунглях Гвианы, или церковной
службы: приняв католичество, Во исправно, где бы он ни
находился, ходил к мессе, к причастию, — читатель про-
следит, как формируется сатирический метод писателя.
Увидит наброски, «заготовки» к коллизиям его романов.
Обнаружит в жизни автора дневников, в жизни «золо-
той» столичной молодежи 30-х годов абсурдно-безыс-
ходные ситуации, из которых сотканы сюжеты ранних
книг Во. Узнает то, что лучше всего передается англий-
ским словом vortex (водоворот, хаос) и что является от-
личительной чертой и жизни молодого неприкаянно-
го Во, и поэтики его ранних книг, населенных, вслед за
Дневниками 20–60-х годов, «сумеречными людьми», как
назвал свой первый роман современник и приятель Во,
другой известный британский сатирик Энтони Пауэлл. И
не столько сумеречными людьми, сколько карикатурами
на них. В записи от 15 марта 1920 г. Во пишет: «Если мои
карикатуры будут столь же популярны и впредь, то надо…
заняться карикатурой всерьез». Он и занялся. И получи-
лось неплохо.
На русском языке Дневники Ивлина Во печатаются с неко-
торыми сокращениями. Первая публикация фрагментов
из дневников (20–30 годы) — в журнале «Иностранная
литература» (№ 2, 2013 г.)
А. Ливергант
7
ШКОЛА ХИТ-МАУНТ*
Сентябрь, 1911 года
Моя история
Меня завут Ивлин Во я хажу в школу Хит-Маунт я в пя-
том класе наш класный рукавадитель мистер Стеббинг.
Мы все нинавидим мистера Купера, нашево мати-
матика. Севодня сетьмой день зимнево симестра, а мой
читвертый. Сегодня васкрисенье паэтаму я ни в школе.
По васкресеням у нас всекда на зафтрак сасиски. Я сма-
трю как Люси их жарит когда они сырыйе у них ужасно
смишной вит. Папа исдатель, он ходит в Чепмен-энд-
Холл место ужасно скучнае. Я собераюсь в церкофь.
Алек мой старший брат только што поехал в Шерборн.
Дуит сильный ветер. Боюсь что кагда пойду в церкофь
меня здует. Но меня не здуло.
18 августа 1914 года
Путешествие
Ехали под мостами, охранявшимися часовыми в буд-
ках, пока не добрались до Рэдинга, а там часовых не
было ни одного.
Бат
Поездка бы удалась, если б не пьяный в нашем купе:
обменивался с сыном какими-то непонятными зна-
ками. Вышли из поезда и пошли в римские бани, где
отлично провели время. Экскурсовод, который водил
* В начальной школе Хит-Маунт в Хэмпстеде, где директором был
школьный друг отца, масон Гренфелл, Во проучился шесть лет. (Здесь
и далее примеч. перев.)
8
нас по городу, оказался большим ослом, мы с папой*
за ним не ходили, решили, что будем лучше смотреть в
путеводитель, а не на этого болвана.
1914, зимний семестр
школьные Мучения
Пришел к выводу, что худшей школы, чем Хит-Маунт,
нет во всей Англии.
Сегодня было три урока латыни — страшное дело.
Мистер Хинклифф с каждым днем все гаже. И с каж-
дым днем нос у него все длиннее и длиннее. Весь пер-
вый урок обхаживал несчастного Спенсера — не повез-
ло ему, что он у Хинклиффа в любимчиках.
1915
Брайтон
Первое полугодие, наконец, позади, и мы (я с мамой)
отправились в Брайтон. Вечером пошли в церковь.
Перекрестился и преклонил колени перед алтарем
только я один.
ЦеППелины
Часов в одиннадцать вечера меня разбудил Алек**.
Сказал, что прилетели цепеллины. Спускаемся вниз
и видим: констебль носится по улице и кричит: «Свет
долой!» Цеппелины, говорит, прямо у нас над голо-
вой. Услышали разрывы двух бомб, а потом забили
пушки на Парламент-Хилл, и цеппы в клубах дыма
убрались восвояси — убивать других детей.
* Отец писателя — Артур Во (1866–1943), выпускник Оксфорда,
литератор, автор биографий и многочисленных рецензий; изда-
тель, с 1902г. — директор-распорядитель в лондонском издательстве
«Чепмен-энд-Холл».
** Алек Во (1898–1981) — старший брат Ивлина. По окончании шко-
лы был призван в армию, воевал во Франции, попал в плен; в даль-
нейшем стал плодовитым и популярным романистом, путевым очер-
кистом и биографом. Свой первый — скандальный — роман из жизни
лондонских гомосексуалистов «Мираж юности» («The Loom of Youth»,
1917) опубликовал в девятнадцатилетнем возрасте.
9