Литература. 10 класс: Базовый и профильный уровни. Часть 2

386 Pages·6.366 MB·Russian

by  Коровин В.И., Вершинина Н.Л., Капитанова Л.А.

ПРОСВЕЩЕНИЕ
И Э Л А Т С Я Ь С Т в О
Л И Т Е Р А Т У Р А
10 класс
Учебник
для общеобразовательных
учреждений
Базовый и профильный уровни
В двух частях
Часть 2
Под редакцией В. И. Коровина
Допущено
Министерством образования и науки
Российской Федерации
12-е издание
Москва «Просвещение» 2012
Главы второй части написаны авторами; В. И. Коровин — А. А. Фет,
А. К. Толстой. Н. Л. Вершинина — А. Н. Островский, Л. Н. Толстой. Л. А. Ка­
питанова — И. С. Тургенев, Н. С. Лесков. С. В. Сапожков — И. А. Гончаров,
Н. А. Некрасов. С. В. Тихомиров — А. П. Чехов. Е. Г. Чернышева — Ф. М. До­
стоевский, М. Е. Салтыков (Н. Щедрин).
Раздел «Русская литература второй половины XIX века» подготовлен
Н. Л. Вершининой («Россия во второй половине 1850—1870-х гг. Историчес­
кие события. Общественная мысль. Литература»), Л. А. Капитановой («Рос­
сия во второй половине 1850—1870-х гг. Исторические события. Литерату­
ра»), В. И. Коровиным («Россия во второй половине 1850—1870-х гг.
Н. Г. Чернышевский. Поздний романтизм. Реализм в Европе и в Америке.
Реализм в Англии. Реализм во Франции. Натурализм Золя. Реализм в Аме­
рике. Русский реализм», «Россия в 1880—1890-е гг. Символизм в Европе.
Заключение»), С. В. Сапожковым («Россия в 1880—1890-е гг. Исторические
события. Общественная мысль. Литература. Проза 1880—1890-х гг. Поэзия
1880—1890-х гг. Формирование художественных идеалов символизма в рус­
ской литературе 1880—1890-х гг. Поэзия Вл. С. Соловьева. Журнал «Север­
ный вестник»).
На учебник получены положительные заключения Российской акаде­
мии наук и Российской академии образования (письмо Министерства
образования и науки № 03-2319 от 15.11.2006)
Литература. 10 класс. Учеб. для общеобразоват. учреж­
дений. Базовый и профил. уровни. В 2 ч. Ч. 2 / [В. И. Ко­
ровин, Н. Л. Вершинина, Л. А. Капитанова и др.]; под ред.
В. И. Коровина.— 12-е изд.—М.: Просвещение, 2012,—384 с.:
ил.
© Издательство «Просвещение», 2006
© Художественное оформление.
Издательство «Просвещение», 2006
Все права защищены
feraa)
Афанасий Афанасьевич
ФЕТ
(1820-1892)
Афанасий Афанасьевич Фет родился 23 нояб­
ря (5 декабря) 1820 года в селе Новоселки Орлов­
ской губернии. С рождением мальчика связана ро­
мантическая история его родителей, принесшая
будущему поэту множество испытаний, хлопот, за­
бот, тревог и горечи. Отец Фета, Афанасий Нео-
фитович Шеншин, ротмистр, впоследствии вышед­
ший в отставку, находясь в Германии, безумно
влюбился в Шарлотту-Елизавету Фет, которая то­
же страстно полюбила его. Настолько страстно и
I сильно, что, хотя и была замужем за дармштадт­
ским чиновником Иоганном-Петером-Карлом-
Вильгельмом Фётом, бросила его, дочь, отца и бе­
жала в Россию с Афанасием Неофитовичем. Слу­
X чилось это в 1820 году, в котором вскоре родился
их сын. Мать Фета еще не была разведена со сво­
им первым мужем, потому что бракоразводный
процесс затянулся. Она повенчалась с Шеншиным
лишь два года спустя после рождения сына. Маль­
чика, подкупив священника, записали под фами­
лией Шеншин. До четырнадцати лет Фет считал
себя потомственным русским дворянином. Но тут
приходит письмо от разгневанного отца Шарлот­
ты-Елизаветы Карла Беккера, который сообщает,
что настоящим отцом мальчика является первый
муж его дочери — Иоганн Фет. Эти сведения до­
шли до орловского губернского правления, и оно
учинило следствие, в результате которого определило: считать
отрока незаконнорожденным, лишить его не только дворянской
фамилии Шеншиных, по и любой другой. Положение мальчи­
ка стало отчаянным. В конце концов благодаря хлопотам ро­
дителей из Германии опекунами его единоутробной сестры Ли­
ны была прислана бумага, согласно которой мальчик призна­
вался сыном дармштадтского судебного чиновника Иоганна
Фета и подданным Германии. Отрок утратил дворянство, ли­
шился привилегий и наследственных прав. Фет воспринял слу­
чившееся с ним как подлинную трагедию. Его отчаяние было
беспредельным. Он понимал, что отныне вытеснен из русского
общества. Само имя «Фет» сделалось для него символом бед и
потому «ненавистным»: «Если спросить,— писал он,— как назы­
ваются все страдания, все горести моей жизни, то я отвечу: имя
им — Фет...» В преодолении жизненной катастрофы Фету не
могла помочь даже религия, потому что он был убежденным
атеистом и не мог в минуты горя прибегнуть к целительной ве­
ре. На пороге юности им овладела всепоглоп1ающая идея вер­
нуть дворянское достоинство, во что бы то ни стало стать Шен­
шиным. Всю сознательную жизнь Фет посвятил борьбе за воз­
вращение своей «настоящей», как он считал, фамилии. При
этом даже писание стихов полагал делом второстепенным. Но
произошло так, что именно благодаря поэзии много лет спус­
тя он стал гордо именоваться Афанасием Афанасьевичем Шен­
шиным.
До пятнадцати лет Фет воспитывался дома и получил хо­
рошее образование. В 1835 году его отдали в немецкий панси­
он Крюммера в г. Верро, где он увлеченно занимался класси­
ческой филологией и начал писать стихи. После окончания не­
мецкой школы-пансиона Фет в 1838 году поступил на
словесное отделение философского факультета Московского
университета. Студенческие годы Фета были счастливыми; он
входит в круг талантливой молодежи. Среди его друзей — зна­
менитые впоследствии критик и поэт Аполлон Григорьев, ли­
рик Яков Полонский, историк Сергей Соловьев, публицист
Константин Кавелин и др. Но самой яркой страницей в сту­
денческие годы была в биографии Фета братская дружба с
Аполлоном Григорьевым. В его родовитом замоскворецком доме
Фет прожил несколько лет и наслаждался внесословным обще­
нием. В университете Фет изучает историю мировой литерату­
ры, читает трактаты немецких философов Шеллинга и Гегеля.
Философия влечет его и впоследствии: он проникается учени­
ем немецкого философа Шопенгауэра, его книгой «Мир как во­
ля и представление». Но самое главное — он начинает писать
стихи, причем относится к этому вполне серьезно. С упоением
отдаваясь поэтическому творчеству, Фет не скрывает, что жаж­
дет славы и литературной известности. В 1840 году выходит
его первая книга «Лирический пантеон», еще подражательная
и подверженная многим литературным влияниям. Однако на
последующие за ней журнальные публикации обратили внима­
ние знатоки, и в целом дебют Фета в поэзии можно назвать
вполне успешным. Ранние поэтические опыты Фета были за­
мечены профессором университета С. П. Шевыревым, тоже
поэтом, у которого Фет бывает дома, историком и писателем
М. П. Погодиным, критиком В. Г. Белинским и даже самим
Н. В. Гоголем. Фет в это время печатается в журналах едва ли
не противоположной направленности — славянофильском «Моск­
витянине» и западнических «Отечественных записках». Он рав­
нодушен к политической окраске журналов.
В 1845 году Фет завершает университетское образование.
Перед ним открываются широкие литературные возможности,
но он решительно избирает другую дорогу. Незадолго до окон­
чания университета он еще надеялся, что станет наследником
солидного состояния: его дядя, П. Н. Шеншин, обещал заве­
щать ему 100 тысяч рублей, хранившихся в железном сундуке.
В этом случае Фет сразу стал бы обеспеченным человеком.
Но после смерти дяди в 1844 году деньги из сундука пропали,
и Фет остался не только без дворянских привилегий, но и без
средств к существованию. И тогда он решился добыть себе дво­
рянство, вернуть свои законные права на утраченные преиму­
щества. Так Фет сознательно разорвал жизнь и творчество.
Этот разрыв касался основ фетовского миросозерцания и опре­
делял его поведение. «Насколько в деле свободных искусств,—
утверждал Фет,— я мало ценю разум в сравнении с подсозна­
тельным инстинктом (вдохновением)... настолько в практичес­
кой жизни требую разумных оснований, подкрепляемых опы­
том». С тех пор Фет как бы раздвоился: в жизни он являл со­
бою вполне прозаического офицера, хозяина-помещика, а в
поэзии — утонченного лирика, наделенного исключительным
чувством красоты и гениальным дарованием.
Стать дворянином легче всего было на военной службе: до­
статочно было получить первый офицерский чин, который и да­
вал право на дворянское звание. Фет так и поступил. Выполняя
свою «бытовую программу», он стал служить унтер-офицером в
армии и добровольно заточил себя в глухие закоулки отдален­
ных губерний. Через год его произвели в офицеры. Фет стал рус­
ским гражданином, но главная цель его жизни снова ускользну­
ла от него: по Высочайшему манифесту 1845 года потомственное
дворянство давал теперь чин майора (ротмистра в кавалерийских
частях, где служил Фет). Он решил не отступать. Потянулись
долгие годы военной службы. Восемь лет провел Фет в Херсон­
ской губернии. Именно там разыгрался его трагический роман с
дочерью отставного генерала Марией Лазич, девушкой образо­
ванной, художественно одаренной, прекрасной пианисткой.
Из-за бедности (никакого состояния у Фета не было, а Ма­
рия Лазич была бесприданницей), неустроенного быта Фет не
мог жениться, хотя он был влюблен и на его горячее чувство
ответила возлюбленная. Фет решает расстаться с ней. Любов­
ная драма усугубилась тем, что Мария Лазич, сознавая тщет­
ность надежд на брак с Фетом, по дошедшему до нас преда­
нию, решила свою судьбу печально и жестоко: она намеренно
обронила зажженную спичку, от которой загорелось ее платье.
Трагический отблеск несчастной, безысходной любви и гибели
человеческого духа в пламени пожара не однажды озарит
жизнь и творчество Фета. Память о скорбном событии сохра­
нилась в его стихотворениях («В душе, измученной годами...»,
«Ты отстрадала, я еше страдаю...», «Солнца луч промеж лип
был и жгуч и высок...», «Когда читала ты мучительные стро­
ки...» и др.).
В 1853 году Фета перевели в гвардию. Его полк теперь рас­
положился в Новгородской губернии. Фет мог бывать в Петер­
бурге. К тому времени он уже издал сборник стихотворений
(1850), подготовленный раньше (1847), но из-за недостатка
средств и отсутствия прямых связей с издателями вышедший
с опозданием на три года. Вследствие близости Петербурга по­
этическая деятельность Фета возобновляется. Он много пишет
и печатается. Отчасти это происходит потому, что кончилась
пора поэтического безвременья, когда стихи никому не были
нужны и никого не интересовали. Отчасти же потому, что, бы­
вая в Петербурге, Фет встречается с признанными и влиятель­
ными литераторами — Некрасовым, Тургеневым, Дружининым,
Гончаровым, Анненковым, Григоровичем, Боткиным, а позднее
с Львом Толстым. Они ценят его стихи и побуждают к твор­
честву. Благодаря им Фет входит в журнал «Современник». В
1855 году друзья во главе с Тургеневым предлагают ему издать
сборник стихотворений, который появился на следующий год.
С этого времени Фет — известный поэт и его имя постоянно
упоминается в критических статьях. О нем пишут крупнейшие
писатели и критики той эпохи. К Фету приходит признание и
поэтическая зрелость. Однако и в поэтической сфере на пер­
вом месте для Фета стоит не «идеальное», а «материальное».
Он надеется на то, что поэтическая деятельность сделает его
обеспеченным и даст ему финансовую независимость. По этой
причине, вопреки особенностям своего лирического дарования,
он готов писать длинные и скучные поэмы, «изготавливать»
многочисленные переводы, вызывающие нарекания своим наро­
читым буквализмом. Но в собственно лирической сфере Фет
достиг несомненных и заслуженных успехов. Военная же карь­
ера преподнесла ему снова неприятный сюрприз: в 1856 году,
незадолго до производства Фета в чин майора, был издан но­
вый указ, по которому потомственное дворянство давал чин
полковника. Фет понял, что больше испытывать судьбу беспо­
лезно. Надо было выбирать новый путь. Он взял сначала годо­
вой, а затем бессрочный отпуск, уехал за границу, посетил Гер­
манию, Францию, Италию. В 1857 году он удачно женился на
Марии Петровне Боткиной, сестре критика В. Боткина, а в
следующем году вышел в отставку и поселился в Москве. Же­
нитьба решила все материальные проблемы Фета. И случилось
это кстати, потому что если бы Фет остался холостяком, то не
мог бы рассчитывать и на литературный заработок: новое
«гражданственное» поколение устами Добролюбова, Чернышев­
ского, Салтыкова-Щедрина, В. Зайцева и др. решительно от­
вергло «художественную безыдейность» лирики Фета и взяло
за правило издеваться над его стихами, а через несколько лет
видный критик демократического круга В. Зайцев назвал по­
этическую философию Фета «гусиным миросозерцанием». В
1859 году поэта изгоняют из журнала «Современник». Все это,
вместе взятое, побудило Фета круто изменить судьбу.
С 1860 года Фет целиком ушел в хозяйственную деятель­
ность. В Мценском уезде Орловской губернии он купил имение
Степановка и «сел» на землю, которой было довольно много —
двести десятин. Никаких особых поэтических красот там не бы­
ло, но зато хорошо родился хлеб. Отныне в конце 1850-х, в
1860-е и 1870-е годы Фет пишет мало стихов и печатает их не­
охотно. В 1863 году он лишь выпускает к 25-летию своей по­
этической деятельности двухтомное собрание стихотворений и
почти не выступает со стихами. Его стихи уже не встречают то­
го единодушного сочувствия, каким были отмечены 1850-е го­
ды. Теперь он публикует не стихи, а статьи. Он становится пуб­
лицистом. Свою настойчивость в достижении дворянского зва­
ния и материальных благ Фет отныне пытался объяснить и с
эстетической точки зрения. Он утверждал, что истинная куль­
тура создавалась и создается дворянами. Он упрекал литерато­
ров из дворянской среды, которые забывали о своих интересах.
В период, когда русское общество негодовало по поводу недо­
статочно радикальной реформы, отменившей позорное крепост­
ное право, Фет нападал на нее за то, что она будто бы недоста­
точно охраняла права помещиков и лишь усилила распрю меж­
ду дворянами и крестьянами. Словом, в разночинскую эпоху
русской истории Фет выказал себя безнадежно запоздалым за­
щитником привилегий дворян-помещиков, требующим, чтобы
власть лучше ограждала от всяких посягательств помещичью
собственность. Демократическая критика сразу же осудила пуб­
лицистику Фета за ее социальный эгоизм. Салтыков-Щедрин
писал: «Вместе с людьми, спрятавшимися в земные расселины,
и г. Фет спрятался в деревню. Там, на досуге, он отчасти пи­
шет романсы, отчасти человеконенавистничает, сперва напишет
романс, потом почеловеконенавистничает; потом опять напишет
романс и опять почеловеконенавистничает». А Дмитрий Мина­
ев создал сатирический портрет Фета — прижимистого помещи­
ка: «Во время оно/Мы не знавали этих бед./И на работника
Семена/Тогда не жаловался Фет». Однако эти сатирические
стрелы мало беспокоили Фета, и он продолжал заниматься хо­
зяйством, считая, что материальный достаток дает ему прочную
защиту от окружающего мира, жестокость которого он сполна
испытал на себе. Для того чтобы свободно петь свободные пес­
ни, нужно быть, утверждал Фет, независимым, а независимость
достигается благодаря богатству. Богатство же не падает с не­
ба, а добывается трудом. Следовательно, практическая деятель­
ность — фундамент, на котором только и может расцвести по­
эзия. Лишь будучи независимым материально, поэт-романтик
защищен от мира и может, оставив земные заботы, «на мгнове­
ние вздохнуть чистым и свободным воздухом поэзии». Приняв
эти мысли за непререкаемые истины, Фет с присущим ему
упорством принялся за устройство своего поместного быта. Его
энергия, здравый смысл, рассудительность приносят свои пло­
ды — Фет становится богачом, укрупняет свое хозяйство, прода­
ет старую усадьбу и покупает новую (имение Воробьевка в Щи-
гровском уезде Курской губернии). В начале 1880-х годов он
приобретает дом в Москве. Однако хозяйственные успехи име­
ют и свои издержки. Круг друзей все более суживается. Фет
разрывает в середине 1870-х годов отношения с И. С. Тургене­
вым. Он общается теперь преимущественно с Львом Толстым,
Яковом Полонским, Василием Боткиным, а с конца 1870-х го­
дов и до последних дней с критиком Николаем Страховым, с
поэтом и философом Владимиром Соловьевым. В 1880-е годы
выходит несколько сборников его стихов под одним и тем же
названием — «Вечерние огни». Теперь уже никто не сомневает­
ся, что Фет — гениальный поэт. Общения с ним ищут члены
царской семьи, которые ценят в нем великого лирика. Особен­
но наслаждается поэзией Фета великий князь Константин Ро­
манов, который не был лишен поэтического дарования и печа­
тал собственные стихи под литерами «К. Р.». У Фета завязыва­
ется с великим князем обширная и очень содержательная
переписка. В ней, по существу, так или иначе обсуждается вся
мировая лирика, начиная с античности и кончая современнос­
тью. Именно поэзия приносит Фету наибольшее удовлетворе­
ние: за заслуги на поэтическом поприще Александр П распоря­
дился вернуть Фету наследственные права. С 1873 года Фет
стал именоваться Шеншиным, оставив прежнюю фамилию в ка­
честве поэтического псевдонима.
Итак, в конце жизни Фет обрел все, чего возжелал: фами­
лию Шеншин, потомственное дворянство, богатство, камергер­
ское звание н чин тайного советника. Но это не смягчило ис­
пытанных в детстве, юности и молодости ударов судьбы, вслед­
ствие которых «идеальный мир», как писал Фет, был «разрушен
давно». Такова была мзда, заплаченная Фетом за обретенное
благополучие. К этому надо добавить и другие обстоятельства.
Фет разорвал жизнь и творчество, хотя впоследствии и пытал­
ся их соединить. Жизненная, житейская, практическая цель бы­
ла достигнута. Но вместе с ее достижением стало ясно, что те­
перь как будто и жить незачем. А так как поэзия так и не ста­
ла для Фета целью жизни, смыслом и оправданием земного пу­
ти, то она не могла «заменить» уже достигнутую социальную
цель. В этих условиях Фет остался один на один со своей ста­
ростью, со своими болезнями, в особенности с тяжелейшей аст­
мой («томительным дыханием»). Поэзия оказалась не способ­
ной ни скрасить его последние дни, ни помочь преодолеть стра­
дания. Ничто не может уже, уверен Фет, устранить зло и
избавить от невыносимых физических мук. Остается лишь до­
бровольная смерть, добровольный уход из жизни. И Фет ре­
шился на самоубийство, но, к счастью, не совершил его. 21 но­
ября 1892 года он отослал жену и оставил записку; «Не пони­
маю сознательного приумножения неизбежных страданий.
Добровольно иду к неизбежному». По дошедшим сведениям, он
схватил стальной стилет, но его успел отнять секретарь. Тогда
Фет бросился к буфету, где лежали ножи, но тут его настигла
смерть от разрыва сердца. Похоронили Фета в Москве.
Поэтическая система Фета.
Мир как красота
Поэтическая деятельность Фета проходит в то время, когда
литературе вменяли в обязанность непосредственное вмеша­
тельство в повседневную жизнь и ждали от нее разрешения
сложных социальных проблем. У Фета человек погружен в
природу, но не в историю. Его не занимает жизнь с ее обыден­
ными заботами, бедами, нуждами, общественными битвами, по­
бедами и поражениями в них. За отказ писать об исторически
злободневных событиях и выражать при этом свою обществен­
ную позицию на Фета ополчилось молодое поколение, питав­
шееся статьями Чернышевского, Добролюбова, Писарева, по­
эзией Некрасова и сатирой поэтов «Искры». При этом нетер­
пеливые демократы-разночинцы нередко грубо и вульгарно
представляли себе отношения между литературой и жизнью.
А это часто приводило к тому, что бездарные писатели, эксплу­
атируя современную тему, поднимались на щит, тогда как та­
лантливые художники подвергались незаслуженным нападкам
из-за отсутствия якобы в их творчестве живого общественного
содержания. Так или иначе от литературы требовали граждан­
ского участия или, как тогда говорили, «направления». Куми­
ром тогдашней молодежи, властителем ее дум был Некрасов.
Он по праву считался заступником народа. Фет был постоян­
ным примером другого рода.
Конечно, далеко не все современники держались той точки
зрения, что поэзия Фета совершенно чужда жизни и «оторва­
на» от действительности. Лирику Фета ценили и наслаждались
ею Тургенев и Л. Толстой, Тютчев и Достоевский, Некрасов и