Очерки истории-II

318 Pages·2015·2.325 MB·Russian

by  Бродель Ф.

АКАДЕМИЧЕСКИЙ
ПРОЕКТ
1 / 30
Fernand Braudel
'
Ecrits sur l’histoire
II
Flammarion
Paris, 1994
2 / 30
Фернан Бродель
Очерки истории
II
«Альма Матер» «Академический проект»
Москва, 2015 Москва, 2015
3 / 30
УДК 94
ББК 63.3(0)
Б 88
Издание осуществлено в рамках
Программы содействия издательскому делу
при поддержке Французского института.
Cet ouvrage a bénéficié du soutien des
Programme d'aide à la publication
de l'Institut français.
Бродель Ф.
Б 88 Очерки истории-II/ Пер. с фр. Э. Орловой. — М.: Акаде-
мический проект; Альма Матер, 2015. — 317 с. — (Историче-
ские технологии).
ISBN 97858291-1882-2 (Академический проект)
ISBN 9785904993-44-3 (Альма Матер)
Книга является второй частью двухтомного собрания статей, по-
священных природе истории, написанных известным французским
историком из группы Анналов Фернаном Броделем. Автор сопостав-
ляет историю с другими науками о человеке, чтобы определить воз-
можности их взаимного обогащения. В своих обобщениях он очерчи-
вает пути конвергенции наук о человеке, место идеи долговременно-
сти (la longue durée) как сути исторического процесса.
Особый интерес в томе представляет статья «Цены в Европе с
1450 по 1750 г.», являющаяся по сути суггестией историко-экономи-
ческой позиции Броделя.
Книга может быть интересной для представителей всех социаль-
ных наук, по скольку отчетливо представляет те проблемы, ответом
на которые стало формирование постмодернистской идеологии.
УДК 94
ББК 63.3(0)
© Flammarion, Paris, 1994
© Орлова Э., перевод, 2015
© Оригиналмакет, оформление.
ISBN 978-5-8291-1882-2
«Академический проект», 2015
© «Альма Матер», 2015
ISBN 978-5-904993-44-3
4 / 30
Цены в Европе с 1450 по 1750 г.
Исследовать в рамках одной общеисторической
главы1 весьма обширную проблему истории цен в Ев-
ропе2 с XV до середины XVIII в., что в общих чертах
соответствует так называемому предындустриальному
периоду, — это при первом рассмотрении может вну-
шать — и внушало нам — некоторые опасения. Будет
ли это начинание доведено до конца? И да, и нет, по-
скольку основные рамки и направления европейской
истории цен определяются легко, но при уровне наших
познаний невозможно уже сейчас выработать прочные
основы этой истории и достоверно истолковать ее яв-
ления. Единственнае выгода этого начинания состоит
в том, что вопрос о значении истории цен, граничащий
с вопросом о ее сущности, будет заново поставлен в его
целостности и с использованием относительно новой
терминологии. Это немалая выгода, о чем довольно
ясно говорят возникшие трудности. А ведь еще нужно
вникнуть в сами эти трудности!
Первая весьма ощутимая сложность заключается
в том, что экономика, о которой пойдет речь, — это эко-
номика прошлого, исчезнувшая, чьи структуры и ритмы
сильно отличаются от структур и ритмов промышленной
Европы XIX и тем более XX столетия. Таким образом,
требуется переселение в иной контекст как для читате-
ля, так и для историка экономики. При этом последний
совершенно естественно стремится постоянно обра-
1 Все расчеты для этой главы произвел Франк Спонер. Моя задача
состояла в их расположении по порядку и последующем толковании, что
указывает на пределы моих заслуг при сохранении на мне всей ответствен-
ности за содержание. Графики были составлены Жаком Бертеном [Bertin]
и его сотрудниками (Ф. Б.) [Фернан Бродель. — Прим. пер.].
Схемы находятся на с. 156–185.
2 Настоящая глава была опубликована в английском переводе, укоро-
ченном редакцией The Cambridge Economic History of Europe [Кембридж-
ская экономическая история Европы], IV, 1967 г., глава VII, с. 374–486.
5 / 30
6 Ф. Бродель. Очерки истории-II
щаться к экономистам, но которых на самом деле ин-
тересует только настоящее время. Поэтому историку
нужно оторваться от текущей реальности, картина
которой неотвязно преследует его, оторваться от об-
щепринятых объяснений и тем более от удобных, ис-
пытанных методов, относящихся однако к настояще-
му времени и для его изучения. А еще точнее, относя-
щихся к современному западному миру. Однако не
признала ли недавно — по крайней мере после Второй
мировой войны — самая современная экономика, что
методы и правила, установленные и остающиеся эф-
фективными для западных экономических реально-
стей, почти бесполезны при попытке применить их
к иным экономическим и социальным структурам —
хотя они также существуют в настоящее время — на-
пример, в Индии или в новых странах, называемых
слаборазвитыми? Как же тогда применять эти методы
и правила к предындустриальной Европе?
Верно, что нас привлекает всякое сближение насто-
ящего с прошлым, что дает нам ориентиры, однако
следует остерегаться доказательств, которые тотчас
же считаются имеющими силу для обеих сторон вре-
менного континуума! Сравнивать экономику старого
режима [Ancien Régime] и народное хозяйство слабо-
развитых стран, как это сделал Александр Шабер1,
и думать, что таким образом подтверждается ценность
в прошлом (и в настоящем) квантитативной теории де-
нег, — это скорее заманчиво, чем убедительно. Подоб-
ное сближение прекрасно помогает постановке про-
блем в рамках обеих сравниваемых областей, но не
способствует их решению. Мы также не уверены, что
Эрл Хамильтон [Earl Jefferson Hamilton] полностью
прав, выдвигая соблазнительную гипотезу о различии
темпов роста зарплат и цен, которое в период денеж-
ной инфляции, то есть в XVI и XVIII вв., приводило
1 Шабер А. [Alexandre Chabert] Снова о революции цен в XVI столе-
тии»//Анналы. Экономика, общества, цивилизации (далее Анналы) [Annales.
E.S.C.]. 1957.
6 / 30
7 Цены в Европе с 1450 по 1750 г.
к значительному повышению доходов предприятий
и являлось одним из механизмов возникновения первой
разновидности капитализма. Так же полагал сам лорд
Кейнс [Keynes] и так же утверждается в недавней ра-
боте польского историка Станислава Хошовского1. Мы
не разделяем в полной мере эту уверенность. Однако
мы считаем также, что статистические данные о зар-
платах настолько скудны, что они не могут служить
прочной основой для обсуждения этого вопроса. В лю-
бом случае невозможно доказать обоснованность или
необоснованность подобной гипотезы на основе сов-
ременных аргументов и, например, на основе северо-
американских реальностей 1939–1952 гг., частично
используемых в качестве доводов в критике Р.А. Кес-
селя [Reuben A. Kessel] и А.А. Алчиана [Armen Albert
Alchian] теории Эрла Дж. Хамильтона. Этот сравни-
тельный метод вызывает у нас скепсис, впрочем так
же, как — и по тем же причинам — участие в этих
дебатах Давида Феликса2.
Повторим — дабы раз и навсегда утвердиться в этой
мысли, — что до 1750 г. нет ничего, что может быть
понято в современных терминах, и под современно-
стью мы понимаем новые времена, чьи бушующие вол-
ны беспрестанно обрушивались на нас начиная с Про-
мышленной революции и бурные воды которых все еще
захлестывают нас.
Однако история цен не достигла той стадии, когда
уже создан ее собственный инструментарий. Она до-
вольствуется тем, что любой ценой приспосабливает
инструментарий, заимствованный у экономистов и ста-
тистиков. Это неизбежно влечет за собой долгие труды
по его совершенствованию, череду отказов от него, воз-
вратно-поступательных движений, в ходе которых пол-
ную свободу приобретает все более педантичная мето-
1 Хошовский С. [Stanislaw Hoszowski] Центральная Европа перед ли-
цом революции цен, Анналы. 1961.
2 Феликс Д. [David Felix] Инфляция прибыли и промышленный рост:
история и современные аналогии»//Ежеквартальный журнал экономики
[Quarterly Journal of Economics]. 1956.
7 / 30
8 Ф. Бродель. Очерки истории-II
дологическая эрудированность, как если бы каждый
эрудит верил в ценность одного-единственного мето-
да — собственного — и считал бы себя обязанным от
своего имени и от «имени Науки» предать забвению или
«отлучению» своих предшественников и соперников.
Мы назовем это ненастоящими трудностями, намерен-
но создаваемыми препятствиями в истории цен. Путем
замалчивания или с помощью легковесной и, бесспорно,
малоконструктивной критики отвергают все крупные
имена, предвосхитившие историю цен: Георга Вибе
[Wiebe], Франсуа Симиана, Франциска Буяка [Francisk
Bujak], Вильгельма Абеля [Abel], Эрла Дж. Хамильтона,
Эрнеста Лябрусса… Забывают, что без них история цен
вряд ли существовала бы и что со времени появления их
работ и новаторских гипотез — даже в их самых спор-
ных аспектах — в истории цен не было достигнуто ни-
какого существенного прогресса, а по столь важному
вопросу как ее проблематика произошло даже наобо-
рот. Довольствуясь проверкой мелких деталей заранее
известных или предсказуемых истин, она, похоже, увя-
зает в бесконечных рассуждениях и становится залож-
ницей самого нелепого интеллектуального мальтузиан-
ства. Недавно у нас была кровавая схватка относитель-
но сельскохозяйственного и гражданского года — до
тех пор пока Джузеппе Паренти не избавил нас от нее
посредством двух кривых, положивших конец спору1.
У нас был спор между Бэрелем и Мёвре [JeanMeuvret],
который закончился без человеческих жертв, но каждый
новый участник в этой области считает себя обязанным
вернуться к этому спору и высказать свое суждение,
хотя до сих пор так и не достигнуто разумного согласия
по этому поводу. Только что, на последнем Междуна-
родном конгрессе исторических наук в Стокгольме (ав-
густ 1960 г.) у нас состоялось невеселое заседание вслед
за докладом Эрла Дж. Хамильтона. И хотя недавно мы
прочитали с интересом и большим удовольствием силь-
1 Паренти Дж. [Giuseppe Parenti] Ранние исследования по революции
цен во Флоренции (на итальянском языке). Флоренция, 1939.
8 / 30
9 Цены в Европе с 1450 по 1750 г.
ную диссертацию одного молодого французского исто-
рика1, чтение примечаний к ней вызвало удивление. Не
указано ни одной или почти ни одной работы предше-
ственников, имеющей отношение к делу. Один из них
только вывел кривые номинальных цен — какое недо-
мыслие! Другие перевели их в граммы серебра, но офи-
циальные цифры серебра — это же источник заблужде-
ний! Долой таблицу Наталиса де Вайи?2 Средние вели-
чины за пять лет? Они ни в коем случае не могут дать
тренд. Интерциклы? Стоит ли на это полагаться? Сред-
негодовые величины или цифра одного месяца в году —
правильный ли это метод? Единственный правильный
метод — заключаем мы — это тот, который применил
автор: квартальные средние величины и скользящие ме-
дианы, причем все это постоянно переводится в граммы
серебра на основе таблицы Наталиса де Вайи, несмотря
на неоднократные возражения против этой таблицы и ее
использование другими авторами. Правда, историк эко-
номики скажет нам в ответ, что средние величины за
пять лет представляют собой наилучший — ибо самый
простой — способ наблюдать вековые движения тренда.
Со своей стороны мы полагаем, что все эти споры
скрывают существо проблемы и что главная цель —
хотя и не единственная, которой следует достичь, —
состоит в том, чтобы как можно точнее наложить на
сложные явления материальной жизни прошлого упро-
щенную схему, которая тем не менее отчасти служит
мерилом этих явлений и несет в себе не имеющие лич-
ного характера, но многообразные сведения, заклю-
ченные в цифрах. Первая цель — и первое же препят-
ствие. Историкам нелегко приноровиться к этому не-
обычному языку и использовать его средства — на
самом деле простые. Поэтому осторожность и благо-
разумие необходимы, когда возникает реальное несо-
1 Губер П. [Pierre Goubert] Бове и Бовези с 1600 по 1730: вопросы со-
циальной истории Франции XVII в. Париж, 1960.
2 Вайи Н. де [Natalis de Wailly] Исследование о колебаниях турского
ливра со времен царствования Людовика Святого до учреждения десятич-
ной денежной единицы. Париж, 1857.
9 / 30
10 Ф. Бродель. Очерки истории-II
ответствие, но они имеют смысл (и сама история цен
имеет смысл), только если имеет место выход за пре-
делы количественных методов и история вновь пости-
гается в своей целостности, то есть как совокупность
явлений, от которых мы отталкивались, чтобы — как
предполагалось вначале — лучше их понять и, следо-
вательно, к ним вернуться.
Таков урок из трудов Эрнеста Лябрусса, — важ-
ность возвращения к реальности. Кривая цен сущест-
вует, конечно, сама по себе, но мы вывели ее не ради
нее самой. Она имеет ценность только как орудие по-
знания и возвращения к конкретному. История цен
должна поэтому обязательно вернуться к общей исто-
рии, вспомогательной дисциплиной которой она на
самом деле является, — или перестать существовать.
Но кто будет отрицать это, а также то, что всякое част-
ное исследование должно ориентироваться на крупные
проблемы? Будучи историками, мы в силу нашей науч-
ной любознательности являемся одновременно эконо-
мистами и социологами, но обязаны перенять пробле-
мы и понятия социологии и экономики, чтобы вдохнуть
жизнь в прошлое человеческого общества. Мы должны
на свой страх и риск начать все заново.
Существуют ли для подобной работы по возвраще-
нии к реальности одна правильная кривая или один пра-
вильный метод? Это было бы чудесно. Обращаясь к ма-
тематикам, интересующимся экономикой, — одному
в Англии1, другому во Франции2 — авторы данной ста-
тьи — каждый со своей стороны — желали бы, чтобы
эти математики разрешили спор о «правильном» мето-
де. Правильного метода не существует, немедленно от-
ветили один и другой почти в одних и тех же выраже-
ниях. Всякая кривая хороша, если она дает хороший или
довольно хороший ответ. Попробуйте их все, и вы уви-
дите сами! Именно это мы и сделали (за что благодарим
их!), после того как нас к этому побудил вдобавок один
1 К. Б. Уинстен [Christopher Winsten], Оксфордский университет.
2 Ж. Гибо [Georges-Théodule Guilbaud], Парижский университет.
10 / 30